Стоишь на углу, на ветру, чертыхаясь. Бес
потирает ручки от удовольствия. С зимних небес
валом валит немыслимый мокрый снег, и собой
украшает мир. как невесту, заоблачной красотой.
Гасит все наболевшее, все, что выело изнутри,
сковало снаружи. На часах стоят фонари,
вернее, стоят, и часы - на каждом шестом
столбе на черную цифру указуют черным перстом.
Ранняя зимняя тьма подчиняет себе режим
ярости и депрессии. Стоим на углах, дрожим,
от холода ли от злости, чертыхаемся почем зря.
И ложится на нас всей тяжестью мертвенный свет января.
